-
- Возлюби ближнего своего как самого себя.
- Евангелие
-
Так гласит моя любовь к самым дальним. Не щади ближнего своего - человек это есть нечто что должно преодолеть
- Так говорил Заратустра.
-
- Параллельно с этой проклятой фобией у меня начались сниться кошмарные сны.
- Мы с Кошмары у меня до сих про снятся. Из долгого списка кошмарных снов я выделяю один особо кошмарный сон. Эту ночь я не забуду до конца моей жизни. Настолько жуткой она у меня была.
- Началось это всё довольно тихо. Я выпила стакан молока и затем умылась, одела ночную пижаму и легла спать. Смотреть сны.
- СОН ПЕРВЫЙ
- Мне снилось, что я иду вдоль железнодорожной ветви. Ветвь разветвляется и идет через мост.
- Я ясно и отчетливо вижу, что по этим путям идут, люди высокая насыпь не даёт им возможности слезь с них. А если спрыгнут то они расшибутся насмерть, эти идиоты воспользовались железнодорожным мостом идя через пропасть, ибо не было возможности воспользоваться обычным мостом.
- Я вижу, что на одном пути, идут десять человек, а на другом пути один человек. Перебежать они не могут.
- Я, оценив ситуацию за считанные доли секунд перевожу поезд на путь где находится один человек, путём нажатия на рычаг . Поезд врезается в человека и последнее что я вижу это как перерезанное туловище с перерезанными ногами и руками и отрезанной головой летит в страшную пропасть. Я кричу благим матом и просыпаюсь.
- Встав, я иду вытирать холодный пот на лбу. Накапав себе валерианки в граненый стакан, я выпиваю его и иду опять спать.
- СОН ВТОРОЙ
- Мне снится, что я являюсь хирургом одно клиники.
- Я сижу в кабинете и читаю преступление и наказание Достоевского
- Читаю место, где Раскольников замышляет убийство.
- - Да ведь она и тебе нравится? - засмеялся офицер.
- - Из странности. Нет, вот что я тебе скажу. Я бы эту проклятую старуху
- убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести, - с жаром
- прибавил студент.
- Офицер опять захохотал, а Раскольников вздрогнул. Как это было странно!
- - Позволь я тебе серьезный вопрос задать хочу, - загорячился студент. -
- Я сейчас, конечно, пошутил, но смотри: с одной стороны, глупая,
- бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и,
- напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая
- завтра же сама собой умрет. Понимаешь? Понимаешь?
- - Ну, понимаю, - отвечал офицер, внимательно уставясь в горячившегося
- товарища.
- - Слушай дальше. С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие
- даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и
- начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги,
- обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований,
- направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от
- разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, - и все это на
- ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощи посвятить
- потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не
- загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну
- жизнь - тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто
- жизней взамен - да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь
- этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана,
- да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает:
- она намедни Лизавете палец со зла укусила; чуть-чуть не отрезали!
- - Конечно, она недостойна, жить, - заметил офицер, - но ведь тут
- природа.
- - Эх, брат, да ведь природу поправляют и направляют, а без этого
- пришлось бы потонуть в предрассудках. Без этого ни одного бы великого
- человека не было. Говорят: "долг, совесть", - я ничего не хочу говорить
- против долга и совести, - но ведь как мы их понимаем? Стой, я тебе еще задам
- один вопрос. Слушай!
- - Нет, ты стой; я тебе задам вопрос. Слушай!
- - Ну!
- - Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьешь ты сам
- старуху или нет?
- - Разумеется, нет! Я для справедливости... Не во мне тут и дело...
- - А по - моему, коль ты сам не решаешься, так нет тут никакой и
- справедливости! Пойдем еще партию!
- Раскольников был в чрезвычайном волнении. Конечно, все это были самые
- обыкновенные и самые частые, не раз уже слышанные им, в других только формах
- и на другие темы, молодые разговоры и мысли. Но почему именно теперь
- пришлось ему выслушать именно такой разговор и такие мысли, когда в
- собственной голове его только что зародились... такие же точно мысли? И
- почему именно сейчас, как только он вынес зародыш своей мысли от старухи,
- как раз и попадает он на разговор о старухе?.. Странным всегда казалось ему
- это совпадение. Этот ничтожный, трактирный разговор имел чрезвычайное на
- него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут
- какое-то предопределение указание.... . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Вдруг открывается двери в и туда вбегает медсестра.
-
- - Доктор! Санитарная машина только что доставила пять человек все они в критическом состоянии. Двое из них имеют повреждение почек, один повреждение в области сердца у одного сильно травмировано лёгкое, наконец, у последнего – разорванная печень. У нас нет времени искать доноров для органов, но сейчас в приемной стоит один молодой человек. Мы можем спасти всех этих пятерых человек, если мы возьмём эти органы у этого молодого человека
-
- Посыпаюсь я, опять проклиная всё на свете. Встаю, завариваю чай. И начинаю философствовать
- - Ни в каких условиях нельзя убивать человека. Но почему, же так странно выходит, что моё нравственное чувство в первом сне говорит мне, что тут было допустимо, а в другом не допустимо. Значит нравственное чувство не рационально. А я то считала что где разум там и нравственность.
- Я замолчала во мне бушевали сомнения вызывая невыносимые мучения.
- - но в случае с Раскольниковым мне понятно как различить тех, кто относится к избранной породе людей, а остальные к плебсу. Если этого не будет, то каждый может взять топор и рубать голову.
-
- Но чем различаются первый и второй случай. В первом случае мы всего лишь только поворачиваем переключатель, и поезд поворачивает на путь. Во втором случае мы вынуждены убить человека, вскрыть грудную клетку и вытащить органы человека.
- - Хм интересно узнать, а смог ли Гитлер убить человека. Одно дело убить человека на поле боя, а другое дело убить человека, если мы не видим его. Одно дело отдать приказ об убийстве другого человека, но другое дело осуществить казнь.
- Но почему нравственное чувство предупреждает нас о том, чтобы мы не делали кровавого убийства, а не убийства путем поворота рубильника.
- Я замолчала и спустя некоторое время вспомнила одного знакомого солдата, который долгое время после участия в вооруженном конфликте лечился от неконтролируемых приступов ярости.
- -Так вот в чем дело наше нравственное чувство просто предупреждает нас о том, что мы можем озвереть от таких кровавых убийств.
- Я пошла дальше спать. Идя к кровати, я сделала ещё один вывод. Но последний вывод я напечатаю большими буквами.
ЕСЛИ У МЕНЯ НРАВСТВЕННОЕ ЧУВСТВО, ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О ТОМ ЧТОБЫ Я НЕ УБИВАЛА КРОВАВЫМ СПОСОБОМ ТО У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ ИНСТИНКТИВНЫЙ ЗАПРЕТ НА УБИЙСТВО.
|