О знаменитых спортсменах написаны сотни книг. И книги эти раскупаются мгновенно. Пока спортсмен находится в зените славы, о нём слагаются тома хвалебных од, его спортивные подвиги воспеваются хорами.
Но вот спортивная карьера завершена, и атлет берётся рассказать о ней сам. Это вселяет в читателя надежду, что наконец-то раскроется душа спортсмена, что он поделится сокровенными секретами, что на свет появится долгожданная истина. Хотя авторство спортсмена в упомянутых книгах зачастую ограничивается всего лишь его именем на обложке. К сожалению, порой за спиной героя слишком явно видно лицо суфлёра — профессионального журналиста, нашёптывающего читателю свои представления и мнения.
А жаль. Выдающийся человек, кем бы он ни был, в какой сфере деятельности ни прославил бы своё имя, всегда интересен. Особенно, когда он рассказывает историю своей жизни так, как он её видит сам, своими словами.
Сколько таких историй мы уже потеряли безвозвратно... Мы уже не услышим живого слова многих выдающихся личностей, создавших целые эпохи в своих областях. Своих историй нам не рассказали и уже не расскажут славные эстонские атлеты Георг Лурих, Альфред Нейланд, Александр Кольмпере, ещё не рассказали о своём пути в спорте ныне здравствующие Иоганнес Коткас, Антс Антсон, Ильмар Куллам, чьи имена суть своего рода визитные карточки Эстонии. Эти чемпионы сумели лучше других познакомить мир со своей малой Родиной. Но не менее важно и то, что они стали для нас примерами. Они показали нам наши возможности.
Духовные богатства непреходящи. Пирамиды, созданные мышечной силой, со временем разрушаются, рекорды, некогда названные фантастическими, становятся пройденным этапом. Мы должны стараться хранить и укреплять эти ценности, которые одинаково дороги и штангисту, и художнику.
Эта книга — история большого спортсмена, который первым из эстонских атлетов сам взялся её рассказать.
Его историю мог бы написать и журналист. И сделал бы это, несомненно, более драматично и "красиво". Самому же писавшему красивые слова не нужны. О нём их было много сказано во времена "золотого века" его спортивной карьеры, и они далеко не всегда были правдивыми, далеко не всегда соответствовали действительности. Но сейчас, когда те прекрасные времена уже прошли, автор хочет рассказать обо всём так, как это было на самом деле, и хочет сделать это сам — как умеет и считает нужным.
Предвижу возражения: ну да, знаем — перо в одной руке, а кисточка для саморетуши в другой. Наверное, не обошлось и без этого. Но разве из уст стороннего наблюдателя всегда звучит чистая правда? Человек лучше всего характеризует себя тогда, когда он характеризует других. Вот почему биограф героя никогда не избавится ни от собственного горба, ни от собственного павлиньего хвоста, ни от собственных акцентов, ни от собственного характера, — одним словом, от своего "я". Так чей же облик он придаст герою?
Конечно, сторонний наблюдатель может на каждом шагу выдвигать занимательные предположения, строить сверкающие воздушные замки, ошеломлять парадоксами, играть в мудреца, имитируя поиск истины. Но это игра без главного героя, несколько слов которого могут разрушить любой замок, развалить все прекрасные построения. Более того, самому герою некогда было заниматься этими играми, ибо он не мог позволить себе сомнений после каждого километра пройденного пути, после очередного выбора в бесконечной цепочке альтернатив. Он должен был выбирать сразу, а выбрав, идти этим путём без колебаний, если угодно — с прямолинейным упорством, напролом. И только поэтому он смог достичь вершины.
Почему же рядом с именем Тальтса на обложке этой книги стоИт ещё и другое имя? Соавтор здесь сыграл роль летописца, призванного излагать чьи-то наблюдения, мнение прессы, знакомых, конкурентов, специалистов.
Как создавалась эта книга?
Отдельные её части, отрывки публиковались в номерах журнала "Кехакультуур" с первого номера 1979 г. по четвёртый номер 1980 г. под названием "О желании, железе и золоте".
Обычно Тальтс приносил исписанную размашистым почерком школьную тетрадь, содержание которой мы подробно разбирали и писали всё вновь, добавляя в текст мнения третьих лиц. Суждения эти, пусть и разные, иногда неверные или противоречивые, совершенно не комментировались. То же самое относится и к описанию соревнований, которые взяты из прессы. Хотя часто встречающийся в них пафос может показаться излишним. Во всяком случае, эстонцам он мало свойствен. Излишний пафос может раздражать. Но документы суть документы.
Кто же он такой, Яан Тальтс?
Этого соавтор не знает. Он может лишь предполагать, сравнивая двух олимпийских чемпионов, с которыми ему довелось соприкасаться, что борец Кристиан Палусалу и штангист Яан Тальтс — люди с совершенно разными характерами.
В своё время у Палусалу, тогда ещё совсем молодого человека, появилась возможность в первый раз поехать на чемпионат Европы по борьбе. Однако спортивные руководители решили, что будет лучше, если на чемпионат Европы поедет более опытный, хотя и не такой талантливый спортсмен, и, не таясь, посоветовали Палусалу проиграть сопернику. Добродушный богатырь Палусалу сказал: "Да ладно, я и не хотел ехать" — и сымитировал чистую победу над собой...
Юного Тальтса учитель физкультуры однажды привёл на борцовские соревнования. В одной из схваток, проводя приём, Яан поскользнулся во время броска на плохо закреплённом мате и оказался на лопатках. Случайное падение, жгущее спину покрытие ковра, рука более слабого соперника, поднятая вверх в знак победы, — всё это слилось в одну фразу: "Ноги моей больше не будет на этом ковре".
Но в то же время у двух этих столь непохожих друг на друга людей есть и нечто общее, что помогло им стать великими спортсменами.
Тальтс: "Спорт для меня был всем в жизни. И если что-нибудь мешало спортивным занятиям, я всегда тяжело это переживал".
Палусалу (когда городская жизнь совсем уже осточертела крестьянскому парню): "Была мысль: а не вернуться ли обратно в деревню? Спорт удерживал, а то вернулся бы".
О Тальтсе в Эстонии говорили много. Кто говорил об образе героя, кто о тени, которую этот образ отбрасывает. Ну, словом, как всегда.
Один из очень близких людей сказал мне напрямик: "Яан — эгоист".
Другой близкий человек свидетельствовал: "Яан требует от окружающих его людей, от обычных людей, очень многого. Потому что и к себе, когда имел определённую цель, он был беспощаден".
Третий утверждал: "Тальтс стоял и стоит двумя ногами на земле. Поднимая штангу, он не читал стихов и не занимался копанием в себе. Дело он не заменял рассуждениями о деле. Поэтому у него и не было неожиданных поражений".
Зато четвёртый убеждён: "Никто не любит проигрывать — даже в такой ситуации, когда проиграть не стыдно. Но Тальтс никогда не мог примириться даже с такими поражениями".
Тальтс всегда был для своих соотечественников человеком, на которого можно положиться. Болельщики ждут от своих любимцев необычайных достижений. Но атлетам обычно лишь изредка удаётся потрясти воображение требовательных поклонников. Тальтсу же это удавалось в течение ряда лет.
Во время одного из последних обсуждений этой книги Тальтс, как обычно, много говорил, размышлял вслух: "Почему я стал таким? Наверное, потому, что свою жизнь не назову лёгкой. Она гнула меня, пыталась изменить. Но она не смогла изменить моего характера, а только закалила его".
Как ни велик был для соавтора соблазн в том или ином случае сказать, глядя со стороны: "Тальтс такой" или "Тальтс сякой", он гнал эти мысли прочь, полагая, что объяснить себя каждый может только сам. Это книга Тальтса, а не книга о Тальтсе.
Яан Тальтс — трёхкратный чемпион Советского Союза и мира, четырёхкратный чемпион Европы, обладатель золотой медали Олимпиады в Мюнхене и серебряной медали Олимпиады в Мехико, заслуженный мастер спорта, лучший спортсмен СССР 1967 г. Он установил наибольшее количество мировых рекордов за всю историю эстонского спорта и в течение пяти лет признавался лучшим спортсменом Эстонии. Человек счастливой спортивной судьбы...
Главное — желать
